Бумага в Японии и Корее
Ханджи — корейская бумага
Веками китайцы ревностно оберегали секрет бумаги. Тайну ее изготовления здесь возвели в ранг государственного секрета. Всякого, кто осмеливался рассказать иностранцу о том, из чего сделан новый материал для письма, задерживали слуги китайского императора. За разговоры на эту тему полагалась смертная казнь. Даже представители сопредельных стран долго не могли раскрыть технологию китайских мастеров.
Распространению информации наверняка мешал не столько строгий запрет сверху, сколько неоднородность в развитии, географическая и культурная отчужденность народов. Так или иначе, тайна стала явью — сначала для тех, кто жил на Великом шелковом пути. В культуре народов Центральной Азии, прежде всего уйгуров, бумага появилась уже в III веке.
Вскоре в святая святых бумагоделательного производства проникли корейцы. Есть версия, что жители Корейского полуострова переняли секрет у китайских переселенцев. Доказательством служит обнаруженная в 1931 году в захоронении Чхехепчхон (провинция Южный Пхенан) шкатулка с кистями, красками и обрывком бумаги. Трудно утверждать, что это первая корейская бумага, — в шкатулке нашли разбухший от влаги ком. Исторически задокументировано, что в 285 году одно из трех древних корейских государств Пэкче даровало правителю Японии книгу по китайской письменности и каллиграфии «Пособие из 1 000 иероглифов», составленное Чу Хынса. Появление бумажного производства в Корее подтверждается и тем, что в III—IV вв.еках там осело много беженцев из Китая, спасавшихся от феодальной междоусобицы. Развитие бумажного дела могло начаться под влиянием тех из них, кто владел этим искусством. Древнее корейское общество освоило конфуцианство, развитие образования требовало много материалов для письма.
На севере Кореи плохо росли тутовые деревья, поэтому в качестве сырья использовали конопляную пеньку. На юге растили шелковицу, получая волокно высочайшего качества. Древние столицы корейских государств Когуре, Пэкче и Силла стали центрами бумажного ремесла, а жившие там аристократы — главными потребителями.
На севере Кореи плохо росли тутовые деревья, поэтому в качестве сырья использовали конопляную пеньку. На юге растили шелковицу, получая волокно высочайшего качества. Древние столицы корейских государств Когуре, Пэкче и Силла стали центрами бумажного ремесла, а жившие там аристократы — главными потребителями.
После VIII века корейские мастера усовершенствовали технологию, широко использовали химическую варку и отбеливание. Такая бумага получалась однородной по структуре, чем выгодно отличалась от китайских аналогов. Находка внутри статуи Будды в монастыре Пульгукса свитка буддийской сутры «Мугучонгвандэтара-ниген», датированная 751 годом, также свидетельствует о выработке бумаги в Корее.
В Стране утренней свежести зародилось производство ханджи, что переводится как «традиционная бумага». Ее изготовление объявили государственной монополией. Мастерские и мастеров, которые занимали высокое положение в обществе, внесли в государственный реестр, всю продукцию те сдавали государству. Население платило «бумажную» подать. Так феодальные власти формировали «бумажную» политику, направленную на стимулирование и контроль над получением ханджи в Корее.
В Стране утренней свежести зародилось производство ханджи, что переводится как «традиционная бумага». Ее изготовление объявили государственной монополией. Мастерские и мастеров, которые занимали высокое положение в обществе, внесли в государственный реестр, всю продукцию те сдавали государству. Население платило «бумажную» подать. Так феодальные власти формировали «бумажную» политику, направленную на стимулирование и контроль над получением ханджи в Корее.
На бумаге писали буддистские, медицинские, исторические тексты, использовали ее как материал для печати денег, широко применяли в производстве вееров и зонтов, дарили по торжественным поводам.
«Холст хранится пятьсот лет, а бумага — тысячу», — гласит корейская половица. Хан-джи долговечна, прочна — выдерживает вес человека средней комплекции. Этот экологически чистый, дышащий материал не хуже одежды из хлопка хранил тепло, отлично заменял дверные полотна и оконное стекло, пропуская мягкий солнечный свет. Уютная ханджи — часть многовековой истории и культуры корейского народа, один из символов корейской нации. На ханджи писали исторические документы. Вследствие ее прочности многие из них дошли до наших дней. Она пользовалась успехом у художников и каллиграфов.
«Холст хранится пятьсот лет, а бумага — тысячу», — гласит корейская половица. Хан-джи долговечна, прочна — выдерживает вес человека средней комплекции. Этот экологически чистый, дышащий материал не хуже одежды из хлопка хранил тепло, отлично заменял дверные полотна и оконное стекло, пропуская мягкий солнечный свет. Уютная ханджи — часть многовековой истории и культуры корейского народа, один из символов корейской нации. На ханджи писали исторические документы. Вследствие ее прочности многие из них дошли до наших дней. Она пользовалась успехом у художников и каллиграфов.
Так началось триумфальное путешествие бумаги по планете, изменившее жизнь стран, где организовали кустарное, а позднее — промышленное производство этого незаменимого товара, ставшего «хлебом» мировой культуры.
Японское сокровище
Древнейшие образцы японской бумаги относятся к эпохе императрицы Суйко. В 610 году буддийские монахи Тамджин и Попчхон, выходцы из Кореи, передали японцам знания об изготовлении бумаги, книг и туши. Сын Суйко принц Сетоку насаждал буддизм. Священнослужители из Китая и Кореи строили здесь храмы и монастыри, воздвигали статуи Будды, знакомили местных жителей со священными текстами.
«Васи» (японская бумага) с давних пор противопоставляется «йоси» — европейской бумаге машинного производства и соединяет в себе необычайную прочность и удивительную гибкость.
«Васи» (японская бумага) с давних пор противопоставляется «йоси» — европейской бумаге машинного производства и соединяет в себе необычайную прочность и удивительную гибкость.
Бумага требовалась для нужд императорского двора, размножения буддийских сутр. Китайской продукции не хватало, и принц приказал выращивать шелковицу и коноплю. Эти растения раньше культивировались для изготовления тканей. Японским мастеровым предписали создать бумагу лучше импортной. Ремесленники искали рецепты, добавляя в бумажную массу волокна растений, кипятили их, промывали, подсыпали в раствор древесный уголь и клеящие субстанции. Результат не заставил себя ждать.
Японцы превзошли учителей, научились вырабатывать около 300 сортов бумаги высочайшего уровня. Плотные страницы найденных в провинции Иокомадо тысячелетних книг не пожелтели от времени.
Японскую бумагу назвали «васи» («ва» — другое чтение иероглифа «Ямато», обозначающего название японского государства, «си» — бумага) в отличие от привозной с континента кара-гами. Появилась васи благодаря двум технологическим новшествам. Островные мастера не отцеживали как в Китае волокнистую пульпу через неподвижное сито, а покачивали его, заставляя бумажную массу оседать равномерно (прием называли «нага-си-дзуки»). А сок найденного ими водного растения торо-аои оказался великолепным средством для проклеивания бумажного листа. С точки зрения буддиста белый цвет означает траур. Для свитков религиозного содержания изготавливали красные, синие, желтые и голубые сорта бумаги. Она стала вторым после риса средством уплаты натурального налога. На ней писали стихи и мемуары, вели дневники, в ней нуждались чиновники и священнослужители.
Японцы превзошли учителей, научились вырабатывать около 300 сортов бумаги высочайшего уровня. Плотные страницы найденных в провинции Иокомадо тысячелетних книг не пожелтели от времени.
Японскую бумагу назвали «васи» («ва» — другое чтение иероглифа «Ямато», обозначающего название японского государства, «си» — бумага) в отличие от привозной с континента кара-гами. Появилась васи благодаря двум технологическим новшествам. Островные мастера не отцеживали как в Китае волокнистую пульпу через неподвижное сито, а покачивали его, заставляя бумажную массу оседать равномерно (прием называли «нага-си-дзуки»). А сок найденного ими водного растения торо-аои оказался великолепным средством для проклеивания бумажного листа. С точки зрения буддиста белый цвет означает траур. Для свитков религиозного содержания изготавливали красные, синие, желтые и голубые сорта бумаги. Она стала вторым после риса средством уплаты натурального налога. На ней писали стихи и мемуары, вели дневники, в ней нуждались чиновники и священнослужители.
Рост потребностей двора привел к буму производства. Золотой век японской бумаги ручного отлива выпал на эпоху Хэй-ан (794−11−92 годы), ставшую временем расцвета японской придворной культуры. В 807 году на реке Канъягава в пригороде Хэйана построили правительственную мастерскую по производству бумаги. Туда мобилизовали лучших ремесленников. Предприятие выпускало высококачественные листы под названием канъя-гами.
Отличная бумага поступала из северных провинций. Появилась бумага с декоративным эффектом, в которую вплетали сухие травы и цветы. Повышенным спросом пользовалась «мраморная» бумага, а также листы с золотой и серебряной фольгой и серо-голубая суйинси («бумага водяного облака»). Сырьем для нее стала макулатура.
В конце IX века бумажное производство обложили пошлиной, собирали ее тоже бумагой. Новые технологии, освоенные в Европе, долго оставались для японских мастеров неизвестными. Они усовершенствовали дедовские способы, предложив метод «динамического» черпания. При зачерпывании массы формой манипулировали как в вертикальной, так и в горизонтальной плоскости. Число межволоконных связей при этом росло, делая продукцию прочнее. Японская форма препятствовала вытеканию бумажной массы и ускоряла процесс отливки. В массу ввели новый реагент — нери из корня гибискуса. Благодаря ему листы не склеивались во время прессования. В каждой провинции качество бумаги постепенно приходило к единому стандарту. Этому способствовал широко распространенный в то время промышленный шпионаж.
Отличная бумага поступала из северных провинций. Появилась бумага с декоративным эффектом, в которую вплетали сухие травы и цветы. Повышенным спросом пользовалась «мраморная» бумага, а также листы с золотой и серебряной фольгой и серо-голубая суйинси («бумага водяного облака»). Сырьем для нее стала макулатура.
В конце IX века бумажное производство обложили пошлиной, собирали ее тоже бумагой. Новые технологии, освоенные в Европе, долго оставались для японских мастеров неизвестными. Они усовершенствовали дедовские способы, предложив метод «динамического» черпания. При зачерпывании массы формой манипулировали как в вертикальной, так и в горизонтальной плоскости. Число межволоконных связей при этом росло, делая продукцию прочнее. Японская форма препятствовала вытеканию бумажной массы и ускоряла процесс отливки. В массу ввели новый реагент — нери из корня гибискуса. Благодаря ему листы не склеивались во время прессования. В каждой провинции качество бумаги постепенно приходило к единому стандарту. Этому способствовал широко распространенный в то время промышленный шпионаж.
Из бумаги японцы делали одежду и носовые платки, веера и фонари, коробки и ширмы, перегородки для комнат. Ее вставляли в окна. Промасленная, гофрированная, лакированная, проклеенная бумага заменяла ткани, веревки, солому, бамбук, кожу, дерево. Она прочно вошла в быт как универсальный материал, превратив Японию в образец «бумажной цивилизации». Мировую известность получили японское шифу (полотно из бумажных нитей) и знаменитое искусство оригами. Во второй половине XIX века японский рынок захватили производители дешевой европейской бумаги — еси. Васи сдавалась сопернице под натиском бумажных фабрик, подобных первому предприятию с импортной техникой, открытому в предместьях Токио в 1873 году. Лишь в конце XX века сорта васи возродили в бумагоделательных центрах ряда японских префектур. Работающим там мастерам присвоили статус «живое национальное сокровище».
